Нормальная клетка занимает в организме свое неотъемлемое место, интегрирована в него и по мере необходимости развивает целеустремленную производительную деятельность. Ее злополучная противоположность — злокачественная, или раковая, клетка — отличается беспорядочностью, у нее нет определенного предназначения и, что вероятнее всего, она создает угрозу существованию организма, в котором появилась. По словам Рэвена, убивая организм, такая клетка убивает и самое себя — она не в состоянии избежать самоуничтожения, найдя оправдание своей деятельности или направив ее в другое русло.
Раковую опухоль можно определить как различимое скопление злокачественных клеток. Характерные признаки этих клеток вкратце таковы:
— они размножаются — иногда быстро, иногда медленно— беспорядочным и неконтролируемым образом;
— в процессе этого безудержного размножения они вторгаются в окружающую нормальную ткань и разрушают ее;
— они могут покидать место, где первоначально возникли, и распространяться по всему организму, создавая новые колонии беспорядочных, агрессивных клеток. Такие колонии, или вторичные образования, называются метастазами.
Агрессивность, стремление вторгнуться в здоровые клетки и ткани, ведущее к их разрушению,— вот что делает злокачественные клетки смертельной угрозой для организма (будь то растение, животное или человек). С другой стороны, организм часто и без серьезных болезненных результатов переносит так называемые «доброкачественные» опухоли, локализованные и неагрессивные. Определить, является ли опухоль злокачественной,— дело патолога (1); диагноз на ранней стадии опухоли труден, так как различие между нормальной и раковой клеткой настолько незначительно, что обнаружить его — задача, исключительно сложная даже для специалиста.
Один из основных принципов биологии, сформулированный в середине прошлого века Рудольфом Вирховом, гласит: клетки могут происходить только от клеток, omnis cellula ex cellula (каждая клетка из клетки). Этому закону подчинены как нормальные, так и злокачественные клетки. Следовательно, на каком-то этапе их истории злокачественные клетки непременно «произошли» от нормальных предшественников; любая другая возможность их возникновения исключена. И здесь мы подходим к самому главному: как и почему здоровые клетки, вырвавшись из-под контроля регулирующего аппарата в организме, превратились в раковые? Пока еще мы не знаем, что именно происходит внутри клеток в процессе этого превращения, но факторы, частично или полностью обусловливающие начало таких изменений, выявлены. Имеется много химических веществ, о которых известно, что это канцерогены; с рядом из них мы встретимся в следующих главах. Канцерогенные вещества можно обнаружить в продуктах питания, в загрязненном воздухе, в табачном дыме, в снадобьях, воздействующих на кожу. Некоторые канцерогены могут вырабатываться в самом организме. Изменения клетки
----------------------------------------
1 В широком смысле слова патолог — врач, специализирующиеся в вопросах природы болезни, ее причин и течения, а также различных изменений, возникающих в результате болезни. Патология — широкое понятие, включающее в себя ряд дисциплин и узких специальностей. Так, патологическая анатомия занимается исследованием, в том числе микроскопическим, органов и тканей; клиническая патология затрагивает некоторые аспекты биохимии, бактериологии, вирусологии, иммунологии и т. д., связанные с диагностикой и лечением болезни; сравнительная патология занимается болезнями животных в их отношении к болезням человека и в сравнении с ними. Существует также патология растений и др.
----------------------------------------
могут быть вызваны ионизирующим излучением, например рентгеновским (или возникающим при ядерных взрывах), чрезмерной дозой ультрафиолетовых лучей — такое действие оказывает солнце, этот источник жизни. Некоторые формы рака передаются, как установлено, по наследству: мучительная опухоль сетчатки глаза у детей, известная под названием ретинобластомы, и заболевание, встречающееся обычно у молодых людей в возрасте 15—25 лет и характеризующееся множественными опухолями внутренних органов, так называемым полипозом кишечника (polyposis coli). Кроме того, у животных возбудителями рака служат вирусы, но еще не доказано, что вирусы вызывают рак у людей.
Как вытекает теоретически из того, что было сказано выше о развитии клеток, достаточно одной злокачественной клетки, чтобы вызвать опухоль, ведущую в конце концов к летальному исходу. Это продемонстрировано и практически. Еще в 1936 году нью-йоркский исследователь Джекоб Фэрт пересадил здоровой мыши клетку, взятую у мыши, больной раком, и в результате у здоровой мыши тоже развился рак. Этим экспериментом впоследствии воспользовались при поисках новых путей лечения лейкоза. Подсчеты показали, что одна лейкозная клетка, делясь каждые четыре дня, через 164 дня — немногим более пяти месяцев — приведет к острому лейкозу (при котором в организме больного содержится приблизительно триллион пораженных клеток). Для того чтобы вылечить больного лейкозом, недостаточно истребить 99,9 или даже 99,9999 процента этих клеток. Должны быть уничтожены все до последней злокачественные клетки, иначе болезнь возобновится, что и бывает при лейкозе слишком часто.
Как полагают, при злокачественной болезни незаметные, но постепенно нарастающие изменения в организме на определенной стадии приводят к значительным скоплениям клеток в различных органах или в различных местах — например в почке или на небольшом участке кожи. Изменения происходят не скачкообразно, а исподволь, причем каждое новое из сменяющих друг друга поколений клеток становится все более аномальным и, вероятно, более сильным, пока не наступает состояние, когда можно уже с уверенностью определить, что некоторые клетки являются злокачественными. Распространенное ранее мнение, будто «зловредные» раковые клетки возникают внезапно, так сказать из ничего, и с огромной быстротой начинают размножаться, столь же ошибочно, как и многие другие, устаревшие, но еще широко бытующие мнения.
«Между нормальными и раковыми клетками нет различия по типу «все или ничего»,— пишет профессор Майкл Шимкин в своем труде «Наука и рак».— Имеется ряд переходных форм от нестойких доброкачественных гиперпластических масс (1) к локализованным и неагрессивным доброкачественным опухолям, затем — к зависимым новообразованиям, способным к дальнейшему росту и распространению только при наличии определенных гормональных или иных условий, далее — к злокачественным новообразованиям, при которых продолжается частичное отправление нормальных функций, и к относительно независимому анапластическому раку, при котором нормальных функций уже не наблюдается».
Правда, раковая болезнь часто ведет себя самым непредвиденным образом, так что какая-то возможность внезапного наступления изменений все же есть, но, насколько бы клетки ни были злокачественными с самого начала, они, чтобы увеличиться в числе, должны подвергнуться делению. Едва ли, однако, они могут расти численно быстрее, чем самые активные клетки организма, такие, например, как клетки, выстилающие внутренние органы, или же клетки костного мозга. Можно с уверенностью сказать, что нет опухоли, которая росла бы с такой же быстротой, как зародыш человека в течение девяти месяцев внутриутробного развития.
Но есть факторы, оказывающие влияние на скорость размножения злокачественных клеток. Эти клетки анархичны, и потому их деление носит случайный характер. В процессе деления могут возникнуть клетки, отличные не только от нормальных, но и друг от друга. Подобная неоднородность дает опухоли известное преимущество.
---------------------------------
1 Гиперпластическая масса — увеличение в размере или объеме тканей или органов в результате появления ненормально большого количества клеток. Утолщение или вырост такого рода не является злокачественным. Анаплазия — атавистическое возвращение клеток к более примитивным или зародышевым формам с сильно возросшей воспроизводительной деятельностью. В этом случае клетка становится незрелой, не имеет специфической функции, размножается быстрыми темпами и беспорядочно. Такая клетка считается злокачественной.
----------------------------------
В то время как размножение нормальных клеток регулируется, злокачественные клетки частично или полностью ускользают от контроля организма, находятся вне связи с ним. Именно эти клетки, наиболее злокачественные, наиболее агрессивные, размножаются быстрее других и с течением времени становятся преобладающими. В итоге опухоль неумолимо разрастается, принимая все более злокачественную форму. Сколько времени проходит между первыми клеточными изменениями и появлением различимых признаков опухоли? Единого ответа на этот, как и на любой вопрос, касающийся раковой болезни, не существует. К тому же картина осложняется факторами, которые мы понимаем не до конца, а то и вовсе не понимаем.
Обычно в таких случаях обращаются к данным опытов над мышами. Однако, признавая многочисленные научные заслуги мыши в качестве лабораторного животного, нельзя не отметить, что как биологический вид она отстоит далековато от человека и получаемые с ее помощью ответы трудно считать подходящими для выводов относительно людей. Тем не менее уместно отметить, что иной раз у мыши, подвергнутой воздействию канцерогенов, различимая опухоль возникает менее чем за три месяца, тогда как в других случаях не появляется и чераз два года, то есть в течение срока, за который мышь успевает прожить почти всю свою жизнь.
Обращаясь к человеку, мы находим, что у различных форм рака латентный период до известной степени зависит от возраста больного. У взрослых людей интервал довольно продолжителен. Так, рак кожи, вызванный интенсивным облучением, может не проявляться в течение 50 лет. Примерно такой же срок необходим для появления признаков рака, полученного в результате постоянного воздействия пыли, в которой содержится мышьяк. Имеет значение также период, на протяжении которого человек подвергался воздействию канцерогена. Так, для человека, курящего сигареты (в любом количестве), опасность ракового заболевания увеличивается с возрастом и продолжительностью стажа курения. Молодой курильщик вряд ли заболеет раком легких, это болезнь главным образом пожилых людей, которые курят давно. В условиях современной Англии, указывал Ричард Долл, можно ожидать, что рак легких убьет каждого двенадцатого из рождающихся мужчин; этот вид рака является причиной смерти 12 процентов мужчин, умирающих в возрасте 45—64 лет.
Д-р Дж. Маттиас из Марсденского госпиталя в Лондоне собрал интересные данные о случаях рака, приписываемых физическим травмам. И хотя сам Маттиас считает маловероятным, что физическое повреждение здоровой ткани может послужить первоначальной причиной рака, он допускает возможность коканцерогенного (коканцероген — фактор, сам по себе не канцерогенный, но в сочетании с канцерогеном ускоряющий или усиливающий действие последнего) действия травм на ткани, уже находившиеся под влиянием канцерогена. И все же, даже с учетом сказанного, в некоторых описанных им случаях латентный период поразительно долог. Например, рак кожи на месте ожога может появиться через 23—45 лет; на месте изъязвившейся огнестрельной раны опухоль может возникнуть через 41 год, ножевого ранения — 13 лет спустя.
Разумеется, как и всегда, есть исключения. «Имеются документально подтвержденные случаи,— пишет Маттиас,— когда латентный период был гораздо короче. Так, в 1964 году появилось сообщение о девочке, у которой злокачественное новообразование на лбу развилось на пятый день после того, как ей был нанесен удар теннисным мячом. Описывался также рак языка, появившийся через пять месяцев после повреждения. В 1948 году был зарегистрирован больной, у которого злокачественную опухоль обнаружили через четыре месяца после удара в грудь». Возможно, в подобных случаях травма просто заставила врачей обратить внимание на уже пораженную раком область; возможно и то, что она активизировала уже имевшуюся опухоль.
Когда речь заходит о злокачественных заболеваниях у детей, мы сталкиваемся с проблемами совершенно иного характера. Они связаны с тем, что ребенок неизбежно вынужден проходить длительный период роста. В утробе матери ребенок растет очень быстро; почти такими же темпами растет он и в первые три года жизни. Дети продолжают вытягиваться, пока не выйдут из подросткового возраста. Быстрый же рост подразумевает быстрое размножение клеток, и если в это время в организме ребенка появится некоторое количество аномальных клеток, то почти неизбежно, что они примут участие в общем процессе размножения. И, возможно, сменится лишь несколько поколений клеток, как разрыв между доброкачественной аномалией и выраженной злокачественной опухолью будет преодолен. Наиболее распространены у детей лейкоз и лимфомы (встречающиеся также у взрослых). Однако, спускаясь по возрастной лестнице, мы находим и такие формы рака, которым, как правило, подвержены только малыши. К ним относятся: опухоль центральной нервной системы (нейробластома), рак почек (в различных случаях называемый нефробластомой), эмбриома (иначе опухоль Вильмса), ретинобластома (рак глазной сетчатки), гепатобластома (рак печени).
Считается, что они возникают в зародышевой ткани, когда плод только-только сформировался, или же в еще не вполне зрелой ткани вскоре после рождения и ведут к трагическим результатам: либо злокачественная опухоль различима уже у новорожденного, либо она обнаруживается в первые два-три года жизни ребенка.
Вероятность развития злокачественной опухоли уменьшается по мере того, как ребенок, пройдя период созревания, достигает юношеского возраста. Так, заболеваемость лейкозом в возрастной группе от 15 до 34 лет вдвое ниже, чем у детей моложе 15 лет, а лимфосаркома появляется главным образом у детей и юношей в возрасте до двадцати одного года. На протяжении последующих двух десятилетий — от 35 до 54 лет — подверженность лейкозу вновь возрастает вдвое. После 35 лет люди чаще заболевают типичными раковыми болезнями зрелого возраста — раком молочной железы, легких, матки, ободочной кишки, прямой кишки и т. д. Возможно, эти болезни уже имелись в организме, но длительное время оставались в латентной стадии.
Как мы уже отмечали, общее равновесие клетки, при котором она нормальна, зависит от хромосом. Логично было бы допустить, что трагедия рака начинается с молекулярной катастрофы в ядре: случайная или преднамеренная атака на хромосомный аппарат кладет начало ходу событий, в конечном счете разрушающих все клеточное здание. Когда мы говорим о случайной атаке, мы имеем в виду, к примеру, облучение или столкновение с химическим канцерогеном. Неслучайное нападение может прийти со стороны вируса.
С тех пор как микроскоп позволил разглядеть хромосомы, ученые стали задумываться над возможной связью между изменениями в хромосомном аппарате и раком в надежде, что удастся обнаруживать ранние признаки болезни. Еще в 1889 году немецкий патолог Эдвин Клебс установил, что злокачественные клетки имеют необычное число хромосом: в некоторых клетках их слишком мало, в других слишком много. Несколько лет спустя другой немецкий исследователь, Ганземан, высказал предположение, что на наличие злокачественных изменений ткани указывает большое число клеток, деление которых происходит аномально. Он предположил также, что именно аномальное деление служит причиной таких изменений. В 1912 году еще один немецкий ученый, Теодор Бовери (известный тем, что дал исчерпывающее объяснение происхождению сперматозоидов и яйцеклеток), выдвинул теорию, согласно которой рак порождают клетки, получившие в результате аномального деления аномальное число хромосом.
Во время метафазы (наиболее подходящая для этой цели стадия деления) хромосомы могут быть сфотографированы. Зафиксированные на фотографии пары хромосом располагают в нисходящем порядке в соответствии с их величиной. Полученная картина, носящая название кариотипа (от греческого слова «карион» — ядро), дает наглядное представление о характере хромосом отдельной клетки или отдельной линии клеток.
Кариотип нормальной клетки человеческого организма позволяет увидеть две половые хромосомы и еще 22 пары хромосом, которые, для того чтобы их различать, нумеруют и распределяют на семь групп, обозначаемых латинскими буквами от А до G. Таким образом, если какой-нибудь исследователь, скажем в США, выдвигает предположение, что основной причиной неконтролируемого деления служит аномалия у пары хромосом Е-16, это будет понятно ученым всего мира (правда, оговоримся при этом, что даже специалисту исключительно трудно распознать определенную хромосому). Пять самых крупных пар, составляющих группы А и В, и несколько пар поменьше — так называемые акроцентрические (группы D и G, в которых верхние концы хромосом каждой пары соединены наподобие дужек) — различить сравнительно несложно. Но остальные, то есть больше половины, не так-то легко отличить друг от друга: разница в размерах у них минимальная.
Аномалии хромосомного аппарата вызывают некоторые патологические состояния человека. Так, синдром Дауна, или монголизм (для людей с синдромом Дауна характерны умственная отсталость, специфический разрез глаз с выраженной складкой верхнего века и другие физические аномалии), вызывается изменением в 21-й паре, когда вместо двух хромосом в ней имеются три. Это явление носит название трисомии. Синдром Клейнфельтера, встречающийся у мужчин и характеризующийся евнухоидизмом (отсутствием признаков пола) с сильным развитием грудных желез, которые иногда начинают выделять молоко, также следствие трисомии. Синдром Тэрнера, при котором человек остается карликом, возникает при отсутствии половой хромосомы (пара Z). Трисомия D, при которой ребенок остается недоразвитым и рано умирает, бывает обусловлена трисомией одной из пар группы D (13-й, 14-й или 15-й), а трисомия Е, ведущая к таким же последствиям, наступает при трисомии одной из пар (17-й или 18-й) группы Е. Встречающийся у детей так называемый синдром cri du chat, проявлениями которого служат врожденные дефекты, а также своеобразный крик, напоминающий кошачье мяуканье, объясняется либо полным отсутствием одной из хромосом 5-й пары, либо ее очень малым размером.
В отличие от этих тяжелых заболеваний, к которым ведет или отсутствие одной только хромосомы, или всего одна лишняя хромосома, при раке обычно наблюдаются клетки с числом и структурой хромосом, заметно отличающимися от нормальных. Вместо 46 их может быть 70, 80 или даже сотни. Известен случай, когда была обнаружена злокачественная клетка, в которой насчитывалось свыше тысячи хромосом. Но, за одним-единственным существенным исключением, совпадения такого рода аномалий с определенной формой рака практически не встречается. Нет хромосомного аппарата, который был бы присущ именно такому-то злокачественному заболеванию. Зачастую одна и та же опухоль состоит из клеток с различным числом хромосом, равно как и из клеток, представляющихся вполне нормальными. Упомянутым исключением является одна из форм лейкоза, получившая название хронического миелоидного лейкоза (1). В 1960 году появились вызвавшие много толков публикации о некоторых открытиях, связанных с этой болезнью. У большинства страдавших ею пациентов на всех стадиях болезни в крови и в клетках костного мозга нахо-
----------------------------------
1 Ее называют также миелоцитарным, миелогенным и грануло-цитарным лейкозом.
----------------------------------
дили аномальную хромосомную пару (как полагают, 21-ю), имевшую, по-видимому, отношение к продолжительности жизни больного. Эта аномалия, обусловленная присутствием так называемой филадельфийской хромосомы (названа так по имени города Филадельфии, где была открыта), или хромосомы Phx,— единственная, которая, насколько нам пока известно, неизменно отмечается в раковых клетках.
Что означает это открытие? На этот вопрос нет однозначного ответа. Мнения ученых разделились. Возможно, что филадельфийская хромосома — причина миелоидного лейкоза, а возможно, одно из ее следствий. Другими словами, аномалия хромосомного аппарата может вести к опухоли, но может оказаться и наоборот — опухоль служит причиной хромосомной аномалии. Загадку осложняет то обстоятельство, что дети с синдромом Дауна (то есть обладающие лишней хромосомой в 21-й паре) гораздо чаще (в 30—50 раз) предрасположены к лейкозу, чем здоровые дети, а больные с синдромом Тэрнера (для них характерен малый рост из-за отсутствия одной половой хромосомы), непонятно почему, больше предрасположены к раку яичника.
Под микроскопом раковые клетки нередко кажутся крупнее нормальных, ядро у них выражено отчетливее. Если наблюдать их в процессе деления, то нетрудно заметить аномалии хромосомного аппарата; порой картина совершенно искажается: вместо двух дочерних клеток, как при нормальном делении, из одной материнской клетки образуются три или четыре.
Но нарушениями хромосомного аппарата не исчерпываются процессы, происходящие в злокачественной клетке. Около 40 лет назад немецкий физиолог Отто Варбург выдвинул теорию, согласно которой рак развивается в результате нарушения метаболизма клетки (1), вызванного ее неспособностью нормально поглощать кислород из-за дефекта системы дыхания, который в свою очередь обусловлен ферментативной недостаточностью. В 1931 году за открытия в области ферментологии дыхания Варбургу была присуждена Нобелевская премия. Его теория привлекла широкое внимание и вызвала множество возражений. В наши дни теория Варбурга не пользуется популярностью, но исследования роли ферментов в возникновении опухолей продолжаются.
Они принадлежат к столь сложной и фундаментальной области, что она, образно говоря, превратилась в обособленное княжество в царстве биологии, расположенное в некотором отдалении от другого, не менее могущественного княжества, именуемого иммунологией.
Значительно позднее, в 1962 году, в итоге скрупулезных исследований неожиданно появилось сообщение, что митохондрии — органеллы, по внешнему виду напоминающие то ли сосиски, то ли огурцы, то ли лодочки и, как полагают, являющиеся силовыми станциями клетки,— тоже почти наверняка содержат дезоксирибонуклеиновую кислоту (ДНК). Это сообщение вообще спутало все карты. Почему, собственно, митохондрии, шныряющие по клетке вне ядра, содержат ДНК, эту
--------------------------------
1 Метаболизм можно определить как совокупность химических реакций, происходящих в клетке и необходимых для поддержания жизни. Он представляет собой двоякий процесс. С одной стороны, это анаболизм — расходование энергии для того, чтобы молекулы питательных веществ оказались «встроенными» в комплекс аминокислот и белков протоплазмы. С другой стороны, это катаболизм — выделение энергии, потребной для поддержания жизни, в результате разрушения и окисления составных частей протоплазмы. Впрочем, в настоящее время биологи редко пользуются термином «протоплазма». Это слово употребляется для обозначения совокупности веществ, образующих содержимое всей клетки.
--------------------------------
квинтэссенцию жизни, двойную спираль всего сущего, которой, как думали прежде, обладают только хромосомы? И вновь разгорелась дискуссия о происхождении этих органелл (и о неведомых путях, какими они себя воспроизводят). Было высказано предположение, что на ранних стадиях эволюции митохондрии были паразитами, точнее симбионтами, в чем-то напоминая этим бактерий, обитавших в примитивной клетке и, по словам Мерсера, фактически способствовавших созданию тех продуктивных клеток, какие мы знаем сегодня. Такая концепция позволяет объяснить присутствие в них ДНК: они сами могли некогда привнести ее в клетку. А это в свою очередь может означать, что какие-то аномалии митохондрий имеют отношение к превращению клетки в злокачественную.
Рак in situ (1) — опухоль, возникшая на определенном месте и не распространяющаяся на другие ткани, — устраняется решительной мерой: в подходящее время ее либо удаляет хирург, либо разрушает лучевой терапевт — и делу конец. Распространение рака в организме, его способность вторгаться в другие ткани и органы, бросаясь врассыпную от хирурга, создавая колонии злокачественных клеток вдалеке от места, где они впервые зародились,— вот что создает подлинную угрозу. Как и почему раковые клетки приобретают способность вторгаться в окружающую ткань и путешествовать по всему организму? Это составляет проблему величайшей важности. Ёсли она будет решена, если при помощи кашх-либо средств удастся ликвидировать распространяющиеся агрессивные клетки, у нас появится повод для настоящего торжества.
---------------------------------
1 В онкологии понятие рак in situ имеет иное значение. В отечественной онкологии (А. И. Серебров, 3. В. Гольберт и др.) под carcinoma in situ понимают наличие комплексов патологически измененных клеток (полиморфизм, атипия), активно размножающихся, но не проникающих за пределы своего слоя в ткани. Таким образам, carcinoma in situ еще не рак в полном смысле слова, поскольку не обладает свойством инвазивного (проникающего) роста. Некоторые видные ученые (Л. М. Шабад) вообще не согласны с применением этого термина. Б. Глемзер применил его для обозначения первой стадии рака, который обладает всеми злокачественными признаками, но не вышел за пределы пораженной ткани.— Прим. ред.
---------------------------------
Нормальные ткани, как мы знаем, упорядочены, уравновешены. Клетки размножаются с различной скоростью, специализируются для выполнения различных функций, и все приходит к цельному и гармоничному итогу — клетки с абсолютной точностью производят ткань определенного рода, после чего их рост прекращается. Например, слизистые оболочки кишечного тракта постоянно находятся в процессе обновления, но, поскольку новые клетки поддерживают форму и строение ткани или органа в точности такими же, как прежде, все остается без видимых изменений. Роговица глаза также заменяется очень быстро; здесь особенно легко видеть, с какой четкостью повинуются клетки контролирующим их силам, что бы ни представляли собой эти силы.
Другой характерной чертой клеток является их специфичность, избирательность. Одинаковые клетки льнут друг к другу. Если, к примеру, перемешать клетки почек и клетки печени, они тут же начнут разделяться: клетки почек устремятся к клеткам почек, клетки печени — к клеткам печени. Раковые клетки не подчиняются этим закономерностям. Они потеряли какую бы то ни было связь с себе подобными, утратили свойство располагаться в определенном порядке и вести себя в соответствии с правилами управления формо- и структурообразованием. Они ведут себя произвольно.
За последнее десятилетие изучению этого явления было посвящено несколько интересных работ, среди которых особо выделяются труды двух английских ученых— Э. Амброза и М. Аберкромби. Амброзу при помощи редкостных микростереофотографий удалось запечатлеть передвижение клетки на поверхности стекла. «Можно видеть, что клеточная мембрана (оболочка) все время находится в движении,— пишет он.— На ведущей оконечности клетки возникают складки, движущиеся назад, в сторону ядра... По установлении друг с другом прерывающихся контактов клетки могут передвигаться по стеклу. Это в какой-то степени напоминает передвижение земляных червей, с той лишь разницей, что здесь червь состоит из отдельных клеток... Как только морщинистая оболочка движущейся клетки соприкоснется с другой клеткой, происходит как бы слипание клеток. При этом движение прекращается по двум причинам: во-первых, слипание двух оболочек задерживает поступательное движение, во-вторых, прекращается деятельность морщинок и тем самым останавливается локомоторный аппарат клетки».
Аберкромби назвал акт остановки клетки контактным торможением движения. Из самого термина следует, что, вступив в контакт друг с другом, клетки повинуются некоему сигналу, и это приводит к прекращению движения: клетки плотно прилегают друг к другу и, собираясь вместе, образуют упорядоченную ткань. Более того, поверхность клеточной оболочки устроена таким образом; что постоянное слипание возможно только для одинаковых клеток.
Злокачественные клетки игнорируют этот сигнал. Они безразличны к контактному торможению. Встречаясь друг с другом, они не останавливаются, чтобы создать упорядоченные сомкнутые группы, а продолжают двигаться, громоздясь одна на другую и образуя бесструктурную массу. Поскольку они не прилегают плотно друг к другу, отдельные клетки могут отрываться от опухоли и вторгаться в окружающую ткань, где они жадно сражаются со здоровыми клетками из-за питательных веществ. Опять-таки ввиду отсутствия «спайки» они могут, отделяясь от опухоли, переноситься вместе с потоком крови или лимфы в отдаленные участки тела. Большинство этих отдалившихся, блуждающих клеток гибнет, но сколько-то из них обязательно выживет и проникнет в лимфатические железы, в соединительную ткань, достигнет печени, легких, мозга. Пройдут ли недели, пройдут ли годы, но возникнут новые злокачественные колонии — и распространенный рак налицо (1).
Что же делать с этими клетками, безразличными к законам контактного торможения? Что делать с клетка-
----------------------------------
1 Высказанное здесь автором положение о неотвратимости появления метастазов ошибочно. Справедливо лишь суждение о возможном значении явления отсутствия контактного торможения в механизме метастазирования. Поскольку распространение опухолевых клеток зависит от многих причин, один фактор не объясняет сложный и еще недостаточно изученный процесс появления метастазов. Удаление первичного очага на сравнительно ранней стадии его развития во многих случаях вполне надежно излечивает больного.- Прим. ред.
----------------------------------
ми, у которых повреждены оболочки, органеллы, ферментативный аппарат, хромосомы? С клетками-нарушителями, клетками, на протяжении четверти века готовящимися к превращению в злокачественные? Вот кардинальные вопросы, возникающие перед учеными. Онколога можно уподобить астроному, который, наблюдая в телескоп за грандиозным катаклизмом во Вселенной, бессилен хотя бы в малейшей мере повлиять на него. Но человеческий гений не знает границ. Он в состоянии найти путь к тому, чтобы справиться с бесчисленным множеством микрокатастроф — клеточных катаклизмов, угрожающих всему живому.
ПРИЧИНЫ И СИМПТОМЫ
