Опухоли боковых желудочков составляют еще мало изученную область клинической онкологии головного мозга. Неврологическая диагностика их продолжает оставаться исключительно трудной задачей. В. Г. Егоров указывает, что «к числу труднейших задач нейрохирургии» относится установление диагноза и оперативное лечение опухолей желудочков мозга. В связи с этим мы более подробно остановимся на особенностях клиники и течения опухолей боковых желудочков, тем более, что первичные новообразования их в большинстве своем доброкачественны, хорошо изолированы и технически в настоящее время вполне удалимы (В. Г. Егоров).
Болыгая Б., (1) 39 лет, поступила в больницу 27/VIII 1955 г. с жалобами на головокружение, приступообразную головную боль, иногда со рвотой, ухудшение зрения, понижение слуха. Около двух лет страдает головными болями, чаще по ночам. Лечилась в районной больнице с диагнозом «климактерический невроз», так как у больной отмечалось нарушение менструаций. В последние две недели боли значительно усилились, участились рвоты и стало ухудшаться зрение: «не видит света», иногда «все кажется красным или зеленым». Больная сильно похудела и резко ослабла.
Объективно: Больная истощена, бледна, заторможена. Пульс 60 в минуту. Начальные признаки застойных сосков, более выраженные на левом глазу. Незначительное битемпоральное сужение поля зрения. Острота зрения обоих глаз 1,0. Корнеальные рефлексы отсутствуют. Сухожильные рефлексы на руках и ногах, высокие, равномерные. Парезов, расстройств чувствительности и координации не наблюдается. Крапиограмма: гипертензионные изменения. Люмбальная пункция не производилась ввиду тяжелого состояния больной.
К 2/IX состояние больной быстро ухудшилось, участились рвоты, усилилась головная боль. Пульс 40—46 в минуту. Левая носогубная складка сглажена, левый зрачок шире правого. Симптом Кернига с обеих сторон, ригидность затылочных мышц. Незначительное преобладание глубоких рефлексов с левой стороны. При попытке встать с постели у больной закружилась голова, она побледнела, пульс замедлился. Затем (6/IX) появился небольшой птоз левого века, левое глазное яблоко слегка не доводит кнаружи. Коленные рефлексы патологически повышены, но равномерны, правый ахиллов слегка выше левого. Застойные соски стала ясно выражены. Спустя два дня отчетливо выявился парез (который вскоре перешел в полный паралич) левого глазо-
-----------------------------------------
1 Эта и двое следующих больных наблюдались совместно с К. Н. Чалисовой.
-----------------------------------------
двигательного нерва. Диплопия. Пульс сильно замедлен (до 44—46 в минуту). Общее состояние больной продолжало ухудшаться; она впала п состояние оглушения, стала сонлива, адинамична; резкие приступообразные головные боли сопровождались рвотой. Отмечался выраженный менингеальный синдром. Произведена вентрикулопункция переднего рога правого бокового желудочка. Твердая мозговая оболочка была синюшна, резко напряжена, выбухала. Выпущено 40 мл ликвора, после чего состояние больной сразу улучшилось. Пульс стал 90 в минуту. Вентрикулярная жидкость ксантохромная, опалесцирует; белка — 1,32%о, цитоз — 73/7 с преобладанием лимфоцитов. Вентрикулография не производилась сначала ввиду отказа больной, затем в виду ее тяжелого состояния.
Клинический диагноз (предположительный): Опухоль левого бокового желудочка (?). Декомттрессииная трепанация в левой подвисочной области 14/IX. Твердая мозговая оболочка резко напряжена. Пульсация мозга отсутствовала, извилины мозга сглажены. При пункции височной и нижней половины теменной долей мозга было обнаружено уплотнение на глубине 5 см. 17/IX больная скончалась.
Секция: Опухоль величиной с большое куриное яйцо, заполняющая сильно расширенный задний рог левого бокового желудочка темно-красного цвета, плотная на ощупь, свободно отделялась от своего ложа. Значительная водянка желудочков мозга. Гистологически — эпендимома.
Хотя больная страдала головными болями около двух лет, однако серьезно она заболела всего только за две недели до поступления. Если к этому прибавить три недели пребывания ее в отделении, то можно считать, что практически все течение настоящего заболевания продолжалось немногим более пяти недель. Это является хорошей иллюстрацией того, что опухоль, располагаясь в полости бокового желудочка, может достигнуть огромной величины, не давая сколько-нибудь серьезных симптомов.
Только тогда, когда опухоль достигла критических размеров и закрыла собой отверстие Монро, вызывая окклюзионную водянку желудочка, она обусловила развитие тяжелых гипер-тензионно-гидроцефальных симптомов (этот момент наступает тем позже, чем дальше опухоль лежит от монроева отверстия, как это и было в описанном случае). Последние носили ремитирующий характер, так как связаны были, по-видимому, с клапанным механизмом возникновения окклюзионной гидроцефалии. При этом отсутствовали сколько-нибудь очевидные очаговые симптомы, но наблюдались менингеальные, ставшие позже ясно выраженными, а также — изменения спинномозговой (вентрикулярной) жидкости.
Именно наличие резко выраженных симптомов повышения внутричерепного давления, с ремиттирующим, но неуклонно прогрессирующим течением, при отсутствии очаговых, в частности мозжечковых (что говорило в пользу супратенториальной локализации опухоли), позволяло, хотя и предположительно, говорить о возможном в данном случае новообразовании бокового желудочка. Появление в терминальном периоде болезни такого симптома, как быстро нараставший паралич левого глазодвигательного нерва, не могло поколебать этого предположения, так как против поражения левой височной доли (наиболее вероятного при этих данных) говорило отсутствие сенсорно-афатических нарушений и гомонимных гемианопических дефектов поля зрения. Наоборот, появление паралича глазодвигательного нерва определяло сторону поражения, и становилась ясной локализация опухоли в левом полушарии мозга.
Природа этого симптома как дислокационного была достаточна очевидна и могла свидетельствовать об ущемлении мозговой ножки в вырезке мозжечкового намета (височно-тенториальное вклинение). Возможно, что и некоторые другие, едва намечавшиеся и колеблющиеся, неврологические симптомы были того же дислокационного происхождения.
Однако один симптом, чисто субъективный, мог быть в данном случае отнесен к числу очаговых — именно жалобы на своеобразные расстройства зрительной функции. Они выражались в том, что больной иногда все казалось окрашенным то в красный, то в зеленый цвет (явления хроматопсии). Ретроспективно эти явления могут быть объяснены воздействием опухоли на птичью шпору (calcar avis), лежащую на дне заднего рога и соответствующую шпорной борозде, т. е. рассматриваться как следствие ирритации зрительных путей. Правильная оценка этого симптома (отчасти вместе с параличом глазодвигательного нерва) свидетельствовала бы в пользу расположения опухоли в задних отделах бокового желудочка. Л. С. Кадин также наблюдал парез глазодвигательного нерва на стороне опухоли бокового желудочка при заднем ее положении.
У больной не было одноименных гемианопических дефектов поля зрения, но наблюдалось небольшое битемпоральное сужение, очевидно как следствие давления расширенного (в связи с резким повышением внутричерепного давления) дна III желудочка на область хиазмы. Можно отметить значительные изменения цереброспинальной жидкости, взятой из желудочка мозга, именно ксантохромию, увеличение белка (1,32%о) и форменных элементов (72/3 лимфоцитов).
На диагностическое значение изменений вентрикулярной жидкости указывает О. С. Успенская. Оболочечные симптомы, резко выраженные у больной в терминальном периоде, при опухолях боковых желудочков встречаются нередко. Вентрикулография могла бы сделать достоверной предполагаемую локализацию и было бы возможно своевременное удаление опухоли, но операция не состоялась ввиду отказа больной. Поэтому в последующем пришлось ограничиться паллиативной операцией, ненадолго продлившей жизнь больной.
Больная К., 34 лет, поступила в больницу 12/I 1955 г. с жалобами на резкую головную боль, головокружение, рвоту, боли в левом боку и эпигастральной области. Больной считает себя последние три месяца, когда впервые появились указанные выше боли и затруднение дыхания. На рентгенограммах было обнаружено слева над диафрагмой овальное затемнение, которое рассматривалось как фокус пневмонии. В течение последних двух лет у больной был нарушен менструальный цикл и неоднократно производились выскабливания матки. За месяц до поступления после двухнедельной задержки месячных началось обильное кровотечение, в связи с чем была сделана очередная операция. Головные боли к этому времени стали настолько интенсивными, что было заподозрено заболевание головного мозга, но никаких очаговых симптомов не определялось. В спинномозговой жидкости было обнаружено: белка — 1,65%о, цитоз — 51/3.
Объективно: Состояние больной тяжелое. Она вяла, слаба, заметно оглушена, на вопросы отвечает медленно, с трудом. Приступы головных болей и головокружении, иногда со рвотой и с нарушением сознания. Застойные соски в начальной стадии. Остроту зрения и поле зрения исследовать не удается. Корнеальные рефлексы понижены. Сглаженность правой носо-губной складки. Парезов, расстройств чувствительности и координации не определяется. Глубокие рефлексы конечностей равномерно понижены на руках и ногах; брюшные несколько ниже слева. Слева же симптом Оппенгейма. Легкие менингеальные симптомы. Рентгенограмма черепа без изменений.
Спинномозговая жидкость ксантохромная, оналесцирующая, давление ее повышено: белка — 1,65%о, цитоз — 16/3, сахара — 59 мг%. Рентгенограмма легких: бронхогенный рак левого легкого. Метастазы в брюшную полость. Высказывалось также предположение, что процесс в легком возможно метастатический, и не исключалась мысль о хорионэпителиоме. Однако осмотр специалистов патологических изменений со стороны половой сферы не обнаружил.
Состояние больной быстро и неуклонно ухудшалось: нарастали мозговые симптомы, по временам больная впадала в сопорозное состояние (гипертензионно-гидроцефальные кризы). Спустя неделю застойные соски стали резко выражены, однако очаговых симптомов по-прежнему определить не удавалось. Через две недели после поступления больная скончалась при явлениях нарушения дыхания и сердечной деятельности. Клинический диагноз: Метастатическая опухоль головного мозга.
Патологоанатомический диагноз; хорионэпителиома с метастазами т> яич-пик, парааортальаые лимфатические узлы, легкие, перикард и в стенку переднего рога правого бокового желудочка.
У данной больной диагноз заболевания представлял исключительные трудности. Общее клиническое исследование не оставляло сомнений, что речь идет о метастатическом характере опухоли мозга, очевидно метастазе рака легкого. Не исключалась возможность и вторичного поражения легких в связи с опухолью надпочечников (гипернефромы) или хорионэпителиомой. Действительно, характерный анамнез больной в комбинации с очень бурным течением, тяжелым общим состоянием и некоторые клинические симптомы давали в известной степени основание заподозрить хорионэпителиому с множественными метастазами, в том числе и в головной мозг. Но исключительная редкость этого вида новообразования, отсутствие патологической беременности или какой-либо другой патологии со стороны половой сферы делали мало вероятным подобное предположение.
Что касается топического диагноза, то поставить его при отсутствии достоверных очаговых симптомов не представлялось возможным. Этому способствовала кратковременность наблюдения и тяжелое состояние больной, исключавшее возможность контрастного исследования. В связи с резким и быстрым повышением внутричерепного давления и тяжелыми гипертензионно-гидроцефальными кризами и изменениями ликвора можно было только весьма предположительно высказаться за локализацию опухоли в системе ликвопроводящих путей (желудочков мозга).
Хорионэпителиома представляет собой злокачественное образование матки; ее характерная черта — наклонность к распространенному метастазированию, что имело место и у нашей больной. В огромном большинстве случаев развитие новообразования связано с патологической беременностью, но иногда этой связи установить не удается. Н. М. Бурдзинский (1904) на 107 случаев хорионэпителиомы метастазы в мозг установил только в 2,1%, к то время как в легкие — в 82%; И. Я. Раздольский на 805 случаев опухолей мозга хорионэпителиому встретил только один раз.
Имеются указания на дистопическое развитие этого вида опухоли и появление ее у мужчин в яичках. Примером последнего также с наличием метастаза в мозг может служить следующее наблюдение. Приводим его, ввиду того, что факт развития хорионэпителиомы у мужчин представляет собой значительную редкость.
Больной Н., 45 лет, был доставлен в 1953 г. в больницу в тяжелом бессознательном состоянии, с повышенной температурой, очень бедными очаговыми мозговыми и слабо выраженными мснингеальнымн симптомами. Спинномозговая жидкость была ксантохромной с содержанием белка — 1,56%о и плеоцитозом 489/3. Заболевание началось с головных болей за две недели до поступления. У больного был заподозрен туберкулезный менингит. Через восемь часов после поступления больной скончалсл.
На секции была обнаружена хорионэпителиома с метастазами в мозг (сопровождавшимися кровоизлияниями в желудочки), а также метастазами в печень, легкие, оболочки сердца и позвоночник.
Больной Ч., 11 лет, поступил в больницу 18/IX 1951 г. с диагнозом: рецидив туберкулезного менингита и солитарный туберкул мозга. Болен туберкулезом легких с 1947 г. С апреля 1948 г. по декабрь 1950 г. дважды находился в клинике по поводу «первичного туберкулезного комплекса и солитарного туберкулеза мозга с левосторонним гемипарезом», затем к этому присоединился специфический менингит. Был проведен курс лечения стрептомицином, и больной направлен в специальный санаторий, откуда выписан в хорошем состоянии. От операции по поводу туберкулемы мозга родители ребенка отказались. В дальнейшем наступил рецидив менингита, и мальчик был направлен в больницу.
20/VII 1949 г. у больного наблюдался длительный приступ потери сознания со рвотой и судорогами, что и послужило причиной вторичного направления его в клинику. Аналогичные приступы наблюдались дважды и в прошлом, с повышением температуры до 40", но без менингеальных симптомов. В спинномозговой жидкости белка — 0,93°/т, плеоцитоз — 422/3: в пленке— бациллы Коха. Заболевание расценивалось как «ограниченный туберкулезный менингит в связи с наличием туберкулемы мозга». Проведено лечение стрептомицином, и вскоре менингеальные явления прошли. 17/I 1951 г. ребенок поступил в санаторий, где у пего наблюдались эпилептические припадки. Объективно отмечалось: спинномозговая жидкость: белка — 0,ЗЗ%о, цитоз — 724/3, сахара — 37 мг%. Клинически наблюдалась картина туберкулезного менингита. Проведено два курса стрептомицинотерапии (29,0 г), ПАСК — 520 г. Состояние ликвора 14/III 1952 г.: белка — 0,16%о, цитоз — 73/3 (лимфоциты), сахара — 44 мг%. В легких несколько обызвествленных очагов на фоне фиброзной тенистости слева. 29/III 1952 г. больной выписан в удовлетворительном состоянии.
18/II 1953 г. больной поступил в больницу вторично. Ухудшение состояния наступило внезапно 8/VII 1953 г. Возник припадок общих судорог с потерей сознания, частой рвотой.
Объективно: Состояние больного удовлетворительное, температура нормальная. Спинномозговая жидкость: белка — 0,165%о, цитоз — 28/3, сахара — 51 мг%. Менингеальных симптомов не было. Глазное дно без изменений. Остаточные явления левостороннего гемипареза. Иктенционный тремор в левой руке. Выписан 14/VIII 1953 г. с диагнозом «множественных туберкулем чозга и эпилепсии».
25/V 1956 г. мальчик вновь поступил в детский санатории. Припадки у него вначале были частыми, в последние годы они стали реже. Последний приступ был в мае 1956 г. Эти припадки длились иногда до 4 часов (?); затем больной чувствовал себя хорошо.
Утром 20/VII 1956 г. у больного возникла рвота. Затем он стал вялым и сонным, отказался от пищи, наблюдалась мозговая рвота. В 17 часов температура 39", через несколько минут мальчик потерял сознание. Начались тонические судороги, продолжавшиеся 30 минут, отмечался цианоз. Вечером больной умер от паралича дыхания. Клинический диагноз: Туберкулема мозга (туберкулезный менингит).
Секция: Отдельные спайки и мелкие рубчики в мягких мозговых оболочках на основании мозга. Обызвествленный туберкул размером 3 X 5 см в области правого бокового желудочка (прилегает к его стенке). Окружающая туберкулему мозговая ткань местами размягчена. Умеренная гидроцефалия боковых и IV желудочков. Отек мозга и смещение стволовой его части.
Еще за семь лет до смерти больного был обнаружен обызвествленный очаг в теменно-височной области мозга — туберкулема мозга, первым симптомом которой и были, очевидно, приступы потери сознания с судорогами, длившиеся до нескольких часов. (1) Весьма возможно, что этот солитарный туберкул, располагавшийся в правом боковом желудочке, послужил в свое время источником инфицирования эпендимы желудочка, что и дало вспышку заболевания с повышением температуры до 40 и характерными изменениями спинномозговой жидкости. Однако при этом не наблюдалось менингеальных симптомов, и течение заболевания, в связи с лечением стрептомицином, было очень благоприятным.
К концу 1951 г. вновь наступает ухудшение — рецидив менингита, который был практически излечен, но вскоре развивается судорожный припадок с утратой сознания, давший основание говорить о наличии у больного эпилепсии; аналогичные припадки наблюдались у него и позже. Однако выяснилось, что эти приступы длились иногда часами, т. е. не были похожи на обычные эпилептические припадки. Последний же из них, приведший к смертельному исходу, связанному с параличом дыхания, был следствием острого повышения внутричерепного давления. Это дает основание допустить, что часть из указанных пароксизмальных состояний были не эпилептическими припадками, а гипертензионно-гидроцефальными кризами. Положение туберкулемы в полости бокового желудочка могло обусловить клапанный механизм ремиттируюшего повышения внутричерепного давления (временная закупорка монроева отверстия), что характерно для опухолей этой локализации.
Впрочем эпилептические припадки нередко встречаются при опухолях боковых желудочков (О. С. Успенская). Наличие у ребенка туберкула было правильно распознано на основании данных неврологического и рентгенологического
--------------------------------
1 Длительное течение заболевания, пребывание больного в различных лечебных учреждениях и наблюдение приступов вне стационаров делало недостаточно достоверным их описание.
--------------------------------
(обызвествление) исследований, но точная топическая диагностика при указанных условиях едва ли была осуществима на основании одних лишь неврологических данных. Имеющийся у больного левосторонний гемипарез вместе с эпилептическими припадками (?) мог скорее направить мысль в сторону от истинной локализации процесса; контрастное же исследование не было осуществлено ввиду отказа родителей от операции. Таким образом, только посмертное исследование установило локализацию туберкулемы в правом боковом желудочке мозга.
Патологоанатомические данные (гидроцефалия, отек мозга, дислокация мозгового ствола) объясняют и ряд клинических симптомов: левосторонний гемипарез, интенционный тремор, возможно тонический (субкортикальный) характер припадков и самую причину смерти больного.
Туберкулемы, располагающиеся в боковом желудочке, явление очень редкое. Б. Г. Егоров упоминает только об одном аналогичном наблюдении, причем опухоль была диагностирована и успешно удалена, а состояние больного оставалось хорошим и пять лет после операции. По своему отношению к стенкам желудочка и большой величине (3x5 см) описанная гранулема с полным основанием может быть уподоблена первичным или «истинным» опухолям желудочков, в отличие от вторичных, прорастающих в них из соседних отделов мозга.
Опухоли боковых желудочков делятся на первичные, т. е. развивающиеся из элементов, присущих самим желудочкам (хориоидного сплетения, эпендимы и субэпечдимарного слоя глии), и вторичные — прорастающие в желудочки из окружающей мозговой ткани (нередко это злокачественные мультиформные глиобластомы).
Характерной клинической особенностью первичных опухолей боковых желудочков является то, что они долгое время ничем существенным себя не проявляют, так как растут в полости желудочка, постепенно раздвигая его стенки, не нарушая функций мозга, а до поры до времени и ликвородинамику. Именно этим объясняется тот факт, что внутрижелудочковые опухоли вырастают нередко до огромных размеров. И только тогда, когда они достигают настолько большой величины, что закрывают собой отверстие Монро (это случается тем скорее, чем они ближе к нему расположены), они довольно быстро ведут к резкому повышению внутричерепного давления в связи с развитием окклюзионной гидроцефалии соответственного желудочка мозга.
В числе обычных общемозговых симптомов — резких приступов головных болей, рвоты, головокружения, быстро развивающихся застойных сосков зрительных нервов и других — нередко наблюдаются нарушения сознания, вплоть до полной его потери. Своеобразной чертой этих гипертензионно-гидроцефальных пароксизмов является преимущественно интермиттирующий их характер, возможно в течение короткого промежутка времени.
Это зависит от периодически возникающего клапанного механизма закупорки монроевого отверстия, что ведет к временному выключению из системы ликворообращения бокового желудочка и резкому повышению иптравентрикулярного давления. Последнее же механически приводит вновь к открытию указанного отверстия и, тем самым, к оттоку жидкости; затем все повторяется снова. Именно в этой уже далеко зашедшей стадии развития новообразования больные, очевидно, впервые становятся предметом специального исследования, что и дает основание нередко говорить о «раннем» гипертензионно-гидроцефалыюм синдроме, в том числе и о «ранних» застойных сосках как характерных признаках опухолей боковых желудочков.
По существу же в этих случаях речь идет о терминальной стадии заболевания, в то время как ранние симптомы (если они вообще имеются) теряются в отдаленном прошлом. Так, у первых двух больных длительность установленного заболевания практически исчислялась 5—6 неделями, несмотря на огромную величину опухолей; особенности же течения туберкулемы бокового желудочка объяснялись очевидно ее полным обызвествлением, т. е. по существу временным «самоизлечением» патологического процесса.
Первичные гнездные симптомы при опухолях боковых желудочков обычно слабо представлены. Скорее здесь речь идет о вторичных очаговых симптомах в результате тяжелой гидроцефалии и дислокации мозговых образований. В этом отношении клиническая симптоматика может быть весьма разнообразной, что зависит от местоположения опухоли в пределах желудочка, степени гидроцефалии и стадии развития новообразования. Она изменчива, нетипична и выражается в разнообразных двигательных и чувствительных расстройствах, мозжечковых нарушениях, расстройствах зрения, слуха и черепно-мозговой иннервации, в диэнцефальных симптомах (О. С. Успенская) и других.
Из этого рода симптомов при опухолях боковых желудочков большое практическое значение в смысле возможности ошибочных заключений приобретают церебеллярпые симптомы, независимо от того, являются ли они следствием гидроцефалии или дислокации (местное влияние опухоли на верхнюю мозжечковую ножку). Понятно, что острые гипертензионные кризы вместе с мозжечковыми симптомами могут подать повод к ошибочному распознаванию опухоли мозжечка. Наличие признаков вторичного четверохолмного синдрома (в результате височно-тенториального вклинения) может заставить подумать об опухоли височной доли в особенности при правосторонней локализации новообразования. Появление же симптомов со стороны межуточного мозга (при тяжелой гидроцефалии) легко направит мысль на возможность опухоли III желудочка. Все эти затруднения могут быть разрешены только вентрикулографией.
Довольно постоянны при опухолях боковых желудочков психические расстройства. Они являются естественным следствием длительного и резкого повышения внутричерепного давления, ведущего к общему нарушению деятельности мозга. Та же причина лежит, очевидно, и в основе возникающих у больных эпилептических припадков, обычно в более поздних стадиях болезни.
Вентрикулярная жидкость обычно обттаруживает ксантохромию и увеличенное содержание белка, но возможен и плеоцитоз. Впрочем, аналогичные изменения ликвора свойственны вообще интра- и паравентрикулярным опухолям, а также новообразованиям задней черепной ямки, сопровождающимся резкой гидроцефалией.
Вся указанная симптоматика опухолей боковых желудочков, главным образом вторичного происхождения, не может быть использована для построения топической диагностики, так как наблюдается и при других локализациях опухолей. Поэтому один неврологический анализ едва ли может обеспечить точную топическую диагностику первичной опухоли бокового желудочка. Окончательно же разрешает вопрос в большинстве случаев только вентрикулография, приобретающая в распознавании опухолей боковых желудочков исключительно важное значение. Устанавливаемые при этом исследовании дефекты наполнения желудочка обычно указывают на положение опухоли и ее отношение к стенкам желудочков; одновременно определяется и гидроцефалия.
Таким образом, распознавание первичных новообразований боковых желудочков составляет одну из наиболее трудных задач клинической онкологии головного мозга. Основными опорными пунктами для топической диагностики здесь может служить наличие в анамнезе приступообразных головных болей возможно со рвотой и головокружением; быстрое развитие тяжелого гипертензионно-гидроцефального синдрома с ремиттируюшим течением, отсутствие сколько-нибудь выраженных местных симптомов, в том числе мозжечковых, позволяющее исключить субтенториальную локализацию опухоли. Нередки психические нарушения, эпилептические припадки, менингеальные симптомы, изменение спинномозговой жидкости. На вентрикулограммах устанавливаются характерные дефекты наполнения бокового желудочка.
ПРИЧИНЫ И СИМПТОМЫ
